Наедине с…

Это странное чувство, странное до безумия – чувство потери самого себя, ощущение искусственности собственного бытия. И верный признак такого факта – глубокая апатия, когда ласковый утренний рассвет не радует животрепещущими красками, а если и откликается внутри, то только на самой поверхности глубокой замутненной души. Это дни, месяцы и годы существования, жизни по инерции, когда несколько моментов из прошлого, полустертые на холсте выцветшей памяти, но не менее наполненные великой силой воспоминания о самых чистых и нежных чувствах, определяют твой жизненный путь. И пустота, когда горящий в клети огонь мечется в разные стороны, но не дает тепла и медленно угасает…
Я просто оделся и вышел из дома. Все это непонятная суматоха вокруг выборов, вечная суета и конфликты в доме, когда невозможно спокойно мыслить и чувствовать. Накинув куртку на плечи, отметил на улице приятную свежесть, которая всегда бывает после легкого весеннего дождя. Я знал куда направляюс ... Читать дальше »

..Рядом с маленькой площадью есть маленькая гора. На вершине маленькой горы стоит маленький замок. Ругаясь и смеясь, поскальзываясь на льду и притворно жалуясь друг другу на усталость. Вероника и Эдуард взобрались по склону. Рядом с замком стоит гигантский кран желтого цвета. У человека, впервые приехавшего в Любляну, создается впечатление, что замок восстанавливают и вскоре полностью отреставрируют. Люблянцам, однако, известно, что кран там стоит много лет, хотя никто толком не знает для чего. Вероника рассказала Эдуарду, что, когда в детском саду детей просят нарисовать люблянский замок, они всегда рисуют его вместе с краном. - А впрочем, кран сохранился лучше, чем замок. Эдуард рассмеялся. - Ты должна была уже умереть, - заметил он, все еще не протрезвев, но с явным страхом в голосе. - Твое сердце не должно было выдержать такого подъема. Вероника поцеловала его, и поцелуй был долгим и сладким. - Посмотри внимательно на мое лицо, - сказала она. - Сохрани его в глазах своей души, ч ... Читать дальше »