1.
Я знаю, кто очерк осудит. Я даже знаю, какой партии он служит, и какую должность занимает. Не у станка, не в кочегарке и не на скотном дворе... Он носит галстук и папку под мышкой, не пьет тройной одеколон и не подает нищим. Он служит и согласно чину гласит, что все у нас хорошо...
И не видит, не хочет замечать, как проплывает перед ним суровых фактов череда. Фактов, не потребных его, по сути, ничтожному существу, укрытому от жизни отнюдь не убеждениями, а властным крылом партбилета.
Вы читаете последнюю, завершающую главу очерка. Она не связана четким сюжетом, потому что полностью состоит из фактов, цифр и размышлений, не вошедших в основной материал. Почему? Открою маленький профессиональный секрет: нельзя перегружать жанр негативом, превращать его в черное пятно. Это не моя прихоть. Так принято в отечественной прозе: обязательно должен быть «луч света в темном царстве». Пусть маленький, придуманный, нереальный, но все же светлый лучик.
Нет, ни себя, ни читателя я обманывать не буду и обнадеживать тоже не стану. Принимайте продукт действительности таким, какой он есть, - черным и тяжким, и без всяких сказочных лучиков в пометках от руки и от сердца на полях страниц, несущих «Изгоев крест»...
Многочисленные события последнего времени демонстрируют дефицит механизмов защиты прав человека в России. При этом права детей оказываются под большей угрозой, чем права взрослых людей, прежде всего, потому, что ребенок просто не в силах самостоятельно защитить себя. И зачастую этого не делают ни его родители, ни государство.
«Одной из животрепещущих проблем российского общества является проблема беспризорности и безнадзорности несовершеннолетних», - Э. Памфилова, председатель Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека.
Данные официальной государственной статистики за последние пять лет:
• в стране насчитывается около 1 млн социальных сирот;
• ежегодно количество социальных сирот увеличивается на 110 тыс. детей;
• рост социального сиротства происходит на фоне падения рождаемости - ежегодно численность детей уменьшается примерно на 1 млн;
• число детей в детских домах увеличилось на 40%; появились учреждения временного содержания, практически воспроизводящие систему детских домов, таким образом, число инсти-туализированных детей удвоилось; общее число детей, находящихся в интернатных учреждениях на полном государственном обеспечении,составляет более 200 тыс. человек;
• к 2015 г. у трети всего детского населения будет нарушен генофонд в результате постоянно растущего воспроизводства социально неблагополучной среды (наркомания, алкоголизм), ее пополнения за счет выпускников сиротских учреждений (лишь 10% из которых в состоянии работать, создать семью и растить своих детей);
• за прошедший год с улиц, вокзалов и т. п. изъяты 700 тыс. несовершеннолетних (из них 553 тыс. были возвращены родителям).
Основными источниками беспризорности являются насилие и нищета. Сотни тысяч детей живут в семьях, которые вынуждены довольствоваться доходами ниже прожиточного минимума, в семьях, где насилие стало обыденной формой поведения.
Для того чтобы взять на контроль судьбу каждого ребенка в неблагополучных семьях, поддержать его, помочь вырасти здоровым и образованным, развертывает (!) свою деятельность Общероссийский союз общественных объединений «Гражданское общество - детям России», объединяющий более 570 организаций из 76 регионов страны.
Вместо комментария надо вспомнить, кто учил решать проблемы не числом, а умением. Ох, уж эта русская натура: надо пойти и накормить ребенка, а мы сидим в 76 регионах и все «развертываем, развертываем» не работу даже, а просто «деятельность» .
Официальная точка зрения: решение проблем, существующих в мире детства, требует незамедлительной мобилизации всех действующих в обществе сил в целях увеличения ресурсов. Усилия на государственном уровне должны не только дополняться, но зачастую и направляться деятельностью общественных объединений.
Существенным ресурсом по соблюдению прав детей и улучшению их положения в РФ может и должна стать деятельность уполномоченных по правам ребенка. В целом институт уполномоченного может стать одним из главных инициаторов формирования в регионах и по стране комплексной системы профилактической, экстренной и реабилитационной деятельности, направленной на обеспечение социально-правового сопровождения и социально-технологического насыщения работы с детьми, оказавшимися в трудной жизненной ситуации, и их семьям.
В г. Ижевске на конференции «Поколение XXI в.: стратегии защиты и развития» выступила ученица 11 класса Оксана Сюсюкало: «Если бы все взрослые помнили, что они сами когда-то были детьми, точно так же, как все дети знают, что они когда-нибудь будут взрослыми, то тогда бы мы нашли совместный путь к осуществлению прав ребенка. Права ребенка являются правами человека. Дети в конце концов - это люди! Люди, находящиеся на пути в более справедливый мир. Этот путь каменист. Но, может, ты когда-нибудь будешь гордиться тем, что убрал один из камней на этом пути!».
2.
Детские тюрьмы в России переполнены. Когда в них не хватает мест, детей отправляют в камеры для взрослых. Условия содержания среди уголовников лишь усугубляют и без того тревожную ситуацию, в которой находится подросток. В 2001 г. суды РФ приговорили к различным наказаниям 142 829 несовершеннолетних, в последующие годы число осужденных стало постепенно снижаться, что явилось результатом внесенных изменений в Уголовный кодекс. Известно, что в отношении многих несовершеннолетних правонарушителей, избежавших наказания, реабилитационные мероприятия не осуществлялись. В результате эти подростки совершили новые преступления, так что это серьезный вызов, побуждающий к совершенствованию всей системы профилактики.
В Российской Федерации детей приговаривают к лишению свободы не реже, чем взрослых. Их меряют одной меркой.
По данным переписи осужденных и заключенных, средний срок наказания к лишению свободы для осужденных воспитательных колоний составляет 4,1 года. Это на 9 месяцев больше, чем по аналогичной переписи 1994 г.
Исследования, проведенные группой правозащитников и экспертов, позволяют говорить о том, что права детей во время следствия и суда нарушаются в массовом порядке. Как пишет один из авторов Концепции судебной реформы, принятой российским парламентом в 1991 г., известный юрист С. Пашин: «Современное российское правосудие сохраняет следы средневекового правосудия, которое считало ребенка уменьшенной копией взрослого». Опыт работы правозащитников, получаемая ими информация говорят о том, что многие следователи, прокуроры и судьи считают подростков самой криминальной частью общества, исчадием ада и полагают, что для блага общества детей, попавших в сети уголовного правосудия, лучше всего отправлять в тюрьму.
Факты: за кражу, оцененную судом в 312 руб. 50 коп.,14-летний подросток Д. был приговорен к 2 годам лишения свободы в воспитательной колонии.
Воспитанница детского дома Люба М. из г. Гремя-чинск Пермской области вместе с двумя подругами похитила у соседки: батон хлеба, бутылку подсолнечного масла, кетчуп, кастрюлю сваренной гречневой каши. Все похищенное было съедено в тот же вечер. Приговор - 3 года лишения свободы. Подобных примеров множество.
Статистика повторных преступлений, совершенных бывшими воспитанниками закрытых спецшкол, вызывает шок. В течение трех лет после выхода из такого учреждения новые преступления совершают 50% бывших воспитанников закрытых спецшкол и специальных ПТУ. Длительное нахождение в учреждении неизбежно деформирует психику подростка. Известно также, что несовершеннолетние правонарушители, получившие по решению суда направление в спецшколу, но не попавшие в нее по причине нехватки мест и поэтому продолжавшие жить дома, совершают повторные преступления в 2-3 раза реже, чем подростки, прошедшие «исправление» в закрытых спецшколах.
Прежде чем будет назначено ребенку наказание, его определяют в следственный изолятор (СИЗО). Несмотря на серьезное беспокойство Комитета ООН по поводу предварительного заключения несовершеннолетних правонарушителей, по-прежнему считается, что удобнее держать подозреваемых под стражей во время следствия, даже если большинство из них не будут приговорены к лишению свободы (средняя продолжительность предварительного заключения - 7 месяцев). Условия содержания в СИЗО хуже, чем в колониях. Во многих случаях дети большую часть дня находятся в переполненных камерах, где, как можно себе представить, запугивание является нормой:
«Я встал в проходе: не хотел заходить в это темное, сырое, пахнувшее сигаретным дымом помещение размером 2,5 на 3,5 метра. Но дверь захлопнулась - как будто прогремел пушечный залп. Я окаменел, это было так страшно, как будто наступили последние секунды моей жизни. На меня смотрели шесть зэков с голодными глазами. Было такое ощущение, что они разорвут меня на части: каждый только и думает, какой кусок от меня оторвать...» (Саша Васильков, Шаховская ВК).
«В СИЗО я просидела целый год, повидала многое, были разные случаи. Сначала я сидела с взрослыми женщинами, а потом у нас сделали камеры для малолеток. Сотрудники нас, подростков, не любили, были случаи, когда нас били. И мы даже не могли никуда обратиться за помощью. Сотрудники СИЗО очень злые, обращались с нами хуже, чем с бродячими собаками» (Вероника Ф., Но-вооскольская ВК).
«Самое ужасное, что я увидел и узнал в заключении, это было в туберкулезном отделении СИЗО № 1. Я там сидел 8 месяцев. Там я видел, как страдают люди. Их не лечат, они умирают долгой, мучительной смертью и до этого никому нет дела. Все говорят: «Да они зэки, что их жалеть!» А ведь они тоже люди. И хоть я был один единственный малолетка, я все это понимал» (Михаил Попов, Пермская ВК).
Перепись показала, что у половины 14-15-летних подростков в СИЗО ни разу не было посетителей (ни родственников, ни юристов). Живущие там, на свободе, одним махом вычеркнули их из человеческого общества...
Беспощадные судьи, палачи? Вряд ли справедливо всех судей судить по одной статье...
Судья: «Понимаете, какое бы решение мы не выносили: если лишил свободы - тюрьма не исправит, она не решает проблему перевоспитания и исправления. В период условного наказания он совершил по новой преступление - суд недосмотрел, вот вам и ответственность. Дать ему условную меру наказания? Она же не воспринимается. Вот он стоит передо мной - слюни по лицу размажет, «теперь я все прекрасно понял», а за дверью дружки стаями дожидаются, волнуются. Вышел - все, отпустили, да,там условно, и опять по новой. Я твердо убежден, несовершеннолетним нужно давать меру пресечения с заключением под стражу. Он тогда будет знать, что это такое, что это не санаторий...».
«Больше всего мне запомнился момент, когда мне зачитывали приговор. Это был день моего рождения, и судья ехидно улыбнулся и сказал: «Ну, что, поздравляю тебя с днем рождения. И вот тебе мой подарок - 3 года лишения свободы! Думаю, ты будешь доволен. И улыбаясь, вышел. Этот день я до сих пор не могу забыть» (Роман Ш., Можайская ВК).
Судьи продолжают признавать виновными огромное число несовершеннолетних, предстающих перед ними, и приговаривают четверть к заключению. Кодекс 1996 года увеличил продолжительность минимального заключения до 6 месяцев (максимальный срок - 10 лет, по сравнению со сроком для взрослых - 20 лет) в воспитательной колонии общего режима для тех, кто впервые совершил преступление, в отличие от усиленного режима для рецидивистов. В 2001 г. в результате амнистии для отбывающих короткий срок и введения новых правил, позволяющих досрочное освобождение, население детских колоний уменьшилось почти в два раза - с 19 000 до 9 000 человек.
3.
Россия со времен царя Федора Алексеевича несколько раз пыталась пристойно решить вопрос сиротства и беспризорности. И всегда наступала на одни и те же грабли. Похоже, эти же грабли подстерегают и нынешнюю власть. Попрошайки безжалостно преследовались при Александре 1 и Николае 1. Советы в первые годы своей власти, в 1921-1926 гг., поступали так же, пока, убедившись в безуспешности своих попыток таким образом покончить с беспризорностью, не сменили тактику. Не увенчались успехом и действия нынешней власти. Внешняя благочинность вроде бы соблюдена. Но проблема не разрешилась даже частично. Она просто приобрела скрытый, угрожающий характер. Почему? Да потому, что теперь беспризорные дети стали прятаться. Они нашли более безопасные для себя и окружающих способы добычи пропитания: кражу, проституцию, грабеж. Изменилась тактика «выхода в свет». Грязные лохмотья сменились более или менее приличной одеждой - воришка в ней менее приметен. Стало меньше одиночек - в стае легче выжить, отбиться от милиции и конкурентов. Беспризорные подростки закабаляются содержателями притонов, владельцами торговых складов, рыночных лавок. К сожалению, некоторые домашние дети находят жизнь беспризорников романтичной и перенимают их манеры.
Строительство больших приютов, на 100 и более мест, дорого, малоэффективно и выгодно только строительным подрядчикам. Такие приюты пустуют и будут пустовать, если только беспризорников не станут насильно доставлять и удерживать там. Условия содержания в них таковы, что для малолетних бездомных практически полностью исключается возможность перейти к цивилизованному стилю жизни, найти занятие по душе. Бывшие бродяжки подобные заведения не жалуют и либо сбегают, либо пытаются превратить их в свою вотчину.
Нельзя держать в одних стенах столько детей, лишенных домашнего уюта, к тому же вкусивших «прелести» уличной жизни и приобретших опыт бродяжничества, который невозможно разрушить с наскока.
Ребенок уходит из семьи или детского дома, если столкнулся там с пренебрежением, жестоким отношением, моральным или физическим насилием. Но улица для него - не только способ избежать жестокости и грубости, но и шанс заявить о себе, найти признание, стать востребованным и независимым хотя бы в среде себе подобных.
Думаю, не кажется сахаром и жизнь совсем маленьких детей в домах ребенка.
Согласно исследованиям российских специалистов, около 80% детей, живущих в домах ребенка, имеют низкие показатели роста и веса. При этом отставание в нервно-психическом развитии отмечено у 82,1% детей до одного года, у 87,6% - до двух лет и у 88,7% - до трех лет. Что же касается детей, которые воспитываются в семьях, то отставание в развитии было выявлено у 5,2% детей первого года жизни, у 3,3% детей второго года жизни и у 2,3% детей третьего года жизни.
По официальной статистике Министерства здравоохранения РФ, смертность детей в возрасте до одного года в 2001 г. составила 14,6 умерших на тысячу родившихся. При этом за тот же период смертность детей в возрасте до года в домах ребенка в нашей стране составляла 51,9 умерших на тысячу детей. Таким образом, уровень смертности детей в домах ребенка в возрасте до одного года более чем в 3,5 раза превышает средний уровень по стране. Возможно, что столь высокие показатели смертности связаны еще и с тем, что в домах ребенка оказываются дети с различными нарушениями развития. Однако только этот факт не может объяснить столь значительную разницу в показателях.
(взять на заметку) 1999 г. стал годом позора для нашей страны. В этом году детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в России стало больше, чем после Второй мировой войны. К маю 1945 г. во всем Советском Союзе было 678 тыс. детей-сирот. В мае 1999 г. их стало только в России более 720 тыс. Положение дел с тех пор год от года только ухудшается. По разным данным, не менее 100 тыс. детей в год лишаются родительского попечения.
«... Предлагаю практически в два раза увеличить выплаты на содержание ребенка в семье опекуна и приемной семье до уровня не менее 4 тыс. руб. ежемесячно.
Предлагаю существенно увеличить и зарплату приемному родителю: с 1 -1,5 тыс. руб. до 2,5 тыс. руб. ежемесячно, а также установить единовременное пособие при всех формах устройства детей, лишенных родительского попечения, в семью - в размере 8 тыс. руб., то есть установить здесь сумму, равную пособию при рождении ребенка.
... Поручаю Правительству совместно с регионами создать такой механизм... который позволит сократить число детей, находящихся в интернатных учреждениях» (Из ежегодного Послания Президента России В.В. Путина Федеральному собранию, май 2006 г.).
Ни одна цифра, ни одно слово в этой главе и во всем очерке - не плод вымысла. Каждый показатель - официальная статистика, каждый вывод - заключение специалистов, каждый горький вздох - это мой, это ваш вздох. Постыдная, жестокая, беспощадная, но это наша реальность! И создают ее не боги, а мы, живущие в этой стране, обязанные отвечать за ее настоящее и будущее. Почему в нас живет страх? Страх за себя, а главное - за своих детей? Страх движет поступками любого человека. Каждый понимает: не только свобода и благополучие, но сама жизнь его и его детей в руках государства. Откажись с ним сотрудничать или только помедли с ответом - и тебя сотрут в порошок.
Вот письмо, которое написала Маша Садовская. Ей 17 лет. Я взял его из специального ежеквартального журнала «Защити меня».
«... А через сто лет нас уже не будет. Будут наши результаты. Да, мы посеем свои плоды воспитания потомков. Мы научим их тому, чему научили нас вы. Мы научим их переставлять буквы на бумаге, ставить подписи и называть это гарантией соблюдения прав и свобод человека. При этом мы внушим им, что это их долг перед Родиной и человечеством.
Конечно, мы, как и вы, оставим право выбора, заранее зная, что выберут они. Но у нас еще есть время. Мы все можем поступить по Библии и дать миру Любовь. У нас еще есть это самое святое право: право существа, способного любить. Любить не только себя, но и своих, и чужих детей, природу, животных... Давайте делать это вместе! Давайте перестанем перекидывать шарик, ведь он может лопнуть! Вы согласны? Где же ваш ответ?».
Все. Не могу больше. Болит сердце. Точку поставил, а боль не проходит. Она, как покорная, покаянная молитва, которую не изведает тот, кто в поисках благости потерял в давке Бога...
Боль-наш крест...
Приветствую Вас Гость | RSS