Книги на «В»
Великий князь Александр Александрович
Сергею Спиридоновичу Татищеву (1846–1906), историку и публицисту, не всегда везло. Хотя, казалось бы, жизнь складывалась у него достаточно благополучно. Он сыграл огромную роль при заключении Русско-французского Союза, за героизм во время Русско-турецкой войны был пожалован орденом Святой Анны 4-й степени. Впоследствии, удалясь от военных и дипломатических дел, обратился к истории. Его работа «Император Николай I и иностранные дворы», увидевшая свет в Петербурге в 1888 году, стала настольной книгой для нескольких поколений историков российской дипломатии. А вот неприязнь Александра III, императора, к которому он всегда относился с восхищением, Сергей Спиридонович преодолеть не смог.
Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры
Дарнтон Р.
Роберт Дарнтон – американец, историк и просто космополит. Своим литературным отечеством считает Францию. О ней и пишет, вот уже вторую книгу: о Франции старого порядка, когда Бурбоны наследовали трон и в воздухе пахло революцией 1789 года. «Побоище...» – ни в коем случае не историческая монография, даром, что автор историк. И даже не труд по культурной антропологии, хотя тут и вытанцовываются всяческие реверансы перед отцом-основателем этой замечательной науки К. Леви-Строссом.
Великое предательствоНауменко В.
Еще один пример войны, показанной с другого ракурса. Когда речь идет о советских коллаборационистах, первым делом вспоминается генерал Власов и Русская Освободительная Армия (РОА). А также разнообразные сепаратисты: прибалты, украинцы. Но были еще и казаки. Гитлер считал казаков потомками готов, то есть расово близкими. Казакам он доверял больше, чем другим коллаборационистам. Да и боеспособность казачьих отрядов была гораздо выше других отрядов коллаборационистов. Казаки сражались на Восточном фронте, на Балканах и в Италии.
Венгры и ЕвропаСборник эссе
Венгрия находится на стыке Запада и Востока, и на протяжении тысячелетней истории страны порывы «одним прыжком наверстать историческое отставание от Запада» сменялись «поисками своей, восточной и азиатской, ипостаси». Эссе, включенные в сборник, посвящены общности венгерской и европейской культуры.
Вера (Госпожа Набокова)Стаси Шлифф
Биография жены Владимира Набокова Веры Евсеевны, урожденной Слоним, написанная одним из лучших современных литературных биографов. «Свидетельств нет, чтобы Вера – подобно Норе Джойс, Софье Толстой, а также Эмилии Теннисон, – когда-либо уклонялась от секретарских обязанностей. Скорее всего, она принимала их безропотно...».
Вера (Миссис Владимир Набоков)Шифф С .
Есть писатели, которых, как принято считать, «погубили» жены – сварливые, злые, ревнивые, неверные, а то и прямо сумасшедшие. И самые большие проблемы с женами, понятно, – у русских литераторов. Пушкина, мол, жена довела до дуэли, Достоевского уморила работой, Толстого из дому выжила. В общем, история супружеской жизни русских классиков (у тех, кто был женат, разумеется) – сплошная трагедия. Семейная жизнь Владимира Набокова на этом мрачном фоне – редкое и приятное исключение.
Вероника решает умеретьКоэльо П.
Неудивительно, что книги бразильского писателя Пауло Коэльо расходятся по миру многомиллионными тиражами. Свежепереведенный его роман «Вероника решает умереть» я бы рекомендовала абсолютно каждому, кто знает русские буквы: усилий на чтение потратится немного, а польза выйдет большая. И главное – у читателя непременно возникнет ощущение, что Пауло Коэльо – не хуже фирмы «Тефаль» – всегда думает о нем. А не о какой-то там самодостаточной эстетике и красоте, которая непонятным образом спасает мир.
Верховные судороги / Пер. с англ. С.Ильина.Бакли К.
Весна: Рассказы.
Пепперштейн П.
Литературное хулиганство бывает разное – милое, гадкое, смешное, скучное. Пепперштейновское – завораживает. Если вы взялись читать «Весну», забудьте про понятие «формат» как таковое. Целее будете.
Весь мир театр.Акунин Б.
На этот раз – культурная жизнь Москвы начала XX века. Череда убийств в театре, в числе жертв которых сам Столыпин, начало века кинематографа, «стары» и «фэны» театра, продвинутый театр с режиссеромноватором, любителем громких скандалов и сенсаций. Ну и, конечно же, убийца, который всю жизнь мечтал играть заглавные роли.
Видит БогХеллер Дж.
Библейский царь превратился в старпера, лежит на кровати и вспоминает минувшие дни. Всю свою боевую биографию. Питает жуткую ненависть к Богу за то, что тот втянул его во все эти авантюры. И за какие грехи иудеям такой Бог?
Вино: Атлас мираДжонсон Х., Робинсон Дж.
Читал я как-то комментарии к книге «Москва–Петушки» для немцев и прочих иностранцев. Автор комментариев все время пояснял: «Портвейн – конечно, не благородное португальское вино. Херес – конечно, не благородное испанское вино». Да, от того хереса, вместо которого Веничке предлагали вымя, до того хереса, который производят в Испании, так же далеко, как от нас до Альфы Центавра. Для хереса нужен особый сорт винограда, особая меловая почва, особое мастерство виноградаря
Вкушая ПавловуТомас Д.
Кому не следует читать эту книгу – так это тому, кто хочет познакомиться с биографией первого психоаналитика в мире. Д.М.Томас бережно относится к фактам, но его бережность особого рода. Он превращает факты в материал для истолкования, и полученное вновь подвергает литературному психоанализу. Читатель вербуется в последователи просто в процессе чтения. Теперь его очередь анализировать Томаса, анализирующего Фрейда, занятого анализом...
Владимир Набоков. Одинокий КорольАнастасьев Н.
Да-да. Опять и снова Набоков. О Набокове – «моде и кумире» нашего времени – пишет Николай Анастасьев. То ли биографию, то ли развернутое эссе, то ли новый, не выкристаллизовавшийся жанр «романа с текстом», в котором литературовед-профессор поясняет, договаривает, помещает в контекст эпохи строки набоковских стихов, романов, рассказов и повестей.
Владимир Путин. Дорога к власти. Книга втораяБлоцкий О.
Книги политиков и о политиках — жанр распространенный. В США, например, за полтора года президентства Буша о нем выпустили свыше двадцати книг. Про нашего президента, пожалуй, двадцати книг еще не написали, но все же кое-что есть и у нас. Проект Олега Блоцкого — самый грандиозный. Сперва автор планировал уложиться в три части, но на презентации книги во время последней ММКЯ говорил уже о четырех и даже больше. Вторая книга начинается с воспоминаний Людмилы Путиной о знакомстве с будущим мужем.