Анастасия Бабашова

Единственный вопрос в любви – вот он: когда мы начинаем лгать? Все также ли вы счастливы, возвращаясь домой, где вас ждет все тот же человек?Когда вы говорите ему «люблю», вы по-прежнему так думаете? Наступает –неизбежно наступает – момент, когда вам приходится делать над собойусилие. Когда у «люблю» уже не будет того вкуса. Для меня первымзвоночком стало бритье.
Показать полностью.. Я брился каждый вечер, чтобы не колоть Аннущетиной, целуя ее в постели. А потом однажды ночью – она уже спала (ябыл где-то без нее, вернулся под утро, типичное мелкое свинство из тех,что мы себе позволяем, оправдываясь семейным положением) – взял и непобрился. Я думал, ничего страшного, она ведь и не заметит. А этозначило просто, что я ее больше не люблю.
Разводясь, всегда покупают«Расставание» Дана Франка. Там такая душещипательная первая сцена: втеатре, во время спектакля, мужчина понимает – жена его больше нелюбит, только потому, что она отнимает руку, которую он держит в своей.Он пытается снова взять ладонь жены в свою, а она снова выдергивает ее.Я думал: вот дрянь-то! Ну зачем так измываться? Неужели так труднооставить свою руку в руке мужа, черт возьми? Думал, пока то же самое неслучилось со мной. Я стал отталкивать Аннину руку сплошь и рядом. Она,скажем, ласково возьмет меня за руку, или за локоть, или положит ладоньмне на колено, когда мы вместе смотрим телевизор, – и что же я вижу?Вялая белесая ладошка, мягкая такая, на ощупь вроде резиновой перчатки.Меня так и передергивало. Как будто осьминога в руку сунули. Я ел себяпоедом: Господи, как же я докатился до такого? Сам стал дрянью из книгиДана Франка. А Анне еще надо было переплетать свои пальцы с моими. Яделал над собой усилие, невольно морщась. Вскакивал, будто бы мнеприспичило в туалет, а на самом деле – только чтобы избавиться от этойруки. Потом возвращался, совесть меня мучила, садился и смотрел на этуруку, которую раньше любил. Руку, которую я попросил у нее перед Богом.Руку, за которую три года назад отдал бы жизнь, чтобы вот так держатьее в своей. Смотрел и ничего не чувствовал –
только отвращение к себе,стыд за нее, безразличие и желание разнюниться. И я прижимал к грудиэтого мягкого спрута и приникал к нему поцелуем, мокрым от печали идосады.

Любовь закончилась, и уже нельзя ничего вернуться назад. мы не понимаем друг друга, мы расстались и сами не заметили как.